"Кто ты, змия? По льстивому напеву,

По красоте, по блеску, по глазам -

Я узнаю того, кто нашу Еву

Привлечь успел к таинственному древу

И там склонил несчастную к грехам.

Ты погубил неопытную деву,

А с нею весь адамов род и нас.

Мы в бездне бед невольно потонули.

Не стыдно ли?"

                "Попы вас обманули,

И Еву я не погубил, а спас!"

"Cпас! от кого?"

          "От бога"

                "Враг опасный!"

"Он был влюблен..."

           "Послушай, берегись!"

"Он к ней пылал -"

           "Молчи!"

               "- любовью страстной,

Она была в опасности ужасной".

"Змия, ты лжешь!"

            "Ей богу!"

                 "Не божись".

"Но выслушай..."

                   Подумала Мария:

Не хорошо в саду, наедине,

Украдкою внимать наветам змия,

И кстати ли поверить сатане?

Но царь небес меня хранит и любит,

Всевышний благ: он верно не погубит

Своей рабы, - за что ж? за разговор!

К тому же он не даст меня в обиду,

Да в змия скромна довольно с виду.

Какой тут грех? где зло? пустое, вздор! -

Подумала и ухо приклонила,

Забыв на час любовь и Гавриила.

Лукавый бес, надменно развернув

Гремучий хвост, согнув дугою шею,

С ветвей скользит - и падает пред нею;

Желаний огнь во грудь ее вдохнув,

Он говорит:

           "С рассказом Моисея

Не соглашу рассказа моего:

Он вымыслом хотел пленить еврея,

Он важно лгал, - и слушали его.

Бог наградил в нем слог и ум покорный,

Стал Моисей известный господин,

Но я, поверь, - историк не придворный,

Не нужен мне пророка важный чин!

   Они должны, красавицы другие,

Завидовать огню твоих очей;

Ты рождена, о скромная Мария,

Чтоб изумлять адамовых детей,

Чтоб властвовать над легкими сердцами,

Улыбкою блаженство им дарить,

Сводить с ума двумя-тремя словами,

По прихоти - любить и не любить...

Вот жребий твой. Как ты - младая Ева

В своем саду скромна, умна, мила,

Но без любви в унынии цвела;

Всегда одни, глаз-на-глаз, муж и дева

На берегах Эдема светлых рек

В спокойствии вели невинный век.

Скучна была их дней однообразность.

Ни рощи сень, ни молодость, ни праздность -

Ничто любви не воскрешало в них;

Рука с рукой гуляли, пили, ели,

Зевали днем, а ночью не имели

Ни страстных игр, ни радостей живых...

Что скажешь ты? Тиран несправедливый,

Еврейский бог, угрюмый и ревнивый,

Адамову подругу полюбя,

Ее хранил для самого себя...

А.С.Пушкин