«В снах, он стал все
чаще и чаще покидать дом, каждый раз возвращаясь все с большим трудом, и
однажды не вернулся, забыв и дорогу обратно, и тайники Юга, и теплые соленые
озера, и распахнутые настежь телефоны-автоматы в горах, брошенные составы на
старых железных путях, и осколок тьмы в твоем левом крыле, и китайскую книгу в
черной с золотом обложке, и овчарку-поводыря, ведущую слепого сквозь вечерний
парк, где сверху сыплется медленный снег...Он оставил лишь взгляд за строениями
и разрухами этого века, за разлуками вкуса гари и меда, и белыми флагами в
неподвижном звенящем сиянии воздуха улиц...»
А.Панов
В процессе погружения всё дальше за вторые врата сновидения наше
самосознание все в большей мере начинает развивать качество, которое мы назовем
глубиной (в противоположность поверхностности, которая отличает наши знания, а
вернее, информацию, получаемую во время социального обучения).
В
сновидении этот процесс чаще всего приобретает форму погружений на дно —реки,
озера, океана — и пребывания там среди обилия змей, и других, часто
монстрообразных, доисторических пресмыкающихся. Эти сны продолжаются, как
правило, до момента, когда у сновидящего окончательно исчезает ужас и страх.
Таким образом, просветляется глубина нашего бессознательного,
темные тени и оборотная сторона нашей чувствующей души, ее самые бездонные и
доисторические страхи.
Для некоторых сновидящих эта фаза
разворачивается в виде снов о темной стороне женской сущности Вселенной, или
свиданий с иными формами, наделёнными осознанием из других миров.
Глубина осознания и чувствования, достигнутая во вторых вратах, предваряет
самую трудную ступень развития осознания, имеющую исключительную важность,
потому что все бывшее до нее может так и остаться вещами, ничего по сути не
меняющими в судьбе ищущего, если не пройти эти врата.
Речь идет о
необходимости всецело (тотально) доверить свою судьбу и жизнь Силе, дающей нам
эту жизнь и свободу. А это очень трудно. Потому что, как только самосознание
перерастает представление о Силе как об антропоморфном божестве, гарантированно
источающем любовь в адрес человека (как о боге, одержимом единственным
стремлением — доставить праведника прямехонько в рай) и защищающего его от
всякой напасти - разрушится эта иллюзия и ищущий столкнется с тем, что
довериться нужно Силе Неизвестного (где неизвестны в первую очередь гарантии
какой-либо безопасности и благоприятного исхода).
На этот шаг
неимоверно трудно решиться.
Очень не просто убедить наше эго
отступить, что без него всем будет лучше, но именно оно — то, что должно
умереть за этими вратами.
Этот шаг почти невозможно сделать,
потому что самое важное (как и во всем остальном) в том, чтобы не просто
как-нибудь сделать, а сделать правильно и единственно возможным, т.е.
уникальным для каждого индивидуума способом.
Умственные
спекуляции, обрушивающиеся на нас в этом месте пути, так же бесполезны, как и
наивные попытки положиться на интуицию: «все равно вывезет» или
«все, что ни делается, делается к лучшему». Вопреки всему этому,
наше эго орет самым жутким матом, извергает потоки страха небывалой
интенсивности и притягивает еще более пугающие нас события, от которых нам
становится безумно жаль себя.
Здесь бесполезен и намеренный
альтруизм, и попытки полного растворения в Силе. Здесь может помочь только
воля, но совсем не в том смысле, который мы привыкли слышать в этом слове. Эта
воля не имеет абсолютно ничего общего с тем, что мы уже знаем о себе, и она
парадоксальным образом предполагает полную ответственность за все наши
действия. Риск, возникающий при доверии своей судьбы Неизвестному, на самом
деле колоссален, и уравновесить этот факт в нашем понимании может лишь
осознание. Осознание того, что само Неизвестное полностью принимает риск своего
собственного существования вместе с ответственностью за него.
Только это уравновешивающее равенство понимания и создает для ищущего
возможность невозможного моста в Неизвестное, за которым начинается
безвозвратное.
Однако дело осложняется и тем, что, как и в любом
другом фрагменте продвижения, успех зависит от тотальности нашего осознания.
Соответствующее понимание должно войти и изменить энергетически не только наше
осознание, но и тело. Пока этого не происходит, наша целостность не полна. Наше
тело, в силу социально обусловленного дуализма, изменяется достаточно медленно
и по одному ему известным ритмам. Этот процесс невозможно ускорить, потому что
более всего он похож на медленное созревание плода. И именно у вторых врат все
попытки ускорения саморазвития, игнорирующие ход созревания мудрости тела, - от
растений силы и шашней с неорганическими существами до угрюмовыстраданной
аскезы и волюнтаристских «рывков», — чреваты самыми серьезными
разрушениями физического тела, а, следовательно, и всей нашей целостности.
Только обретенная глубина понимания может уберечь в этом месте от
ошибок, которые именно здесь могут быть действительно роковыми, потому что
вторые врата сновидения - это зона максимального и реального риска.
Поэтому именно здесь остановились в своем развитии подавляющее большинство
популярных вчера и сегодня телемагов, полугурков, паранормалов, харизматиков и
т.д. Из-за давления максимального стресса они и сошли с магической дистанции:
успех во вторых вратах без риска потерять свободу требует смерти эго. По
сравнению с этой смертью несравненно легче пересказывать друг другу сказки о
силе, демонстрировать дешевые чудеса манипуляций и вдалбливать в головы адептов
простенькую усложненность «совершенно новых» способов жить, которые
ничью жизнь изменить не в силах.
Трагедия здесь заключается в том,
что только стресс способен развивать осознанность, делая жизнь и искания
живыми, а отдаление от зоны максимального риска с неизбежностью приводит к
прозябанию, опустошению и вырождению осознания.
В сновидениях
приближение ко вторым вратам чаще всего обретает форму необходимости прыжка в
бездну с огромной высоты. Эти сны отличаются от снов, рисующих падения, как
возвращение на предыдущие уровни развития, тем, что в них насмерть разбивается
эго и самосожаления. Намерение этих сновидений — не падение, а — полет, но уже
без неподъемного балласта самости.
За этим простираются
принципиально иные функциональные уровни сновидческой деятельности, при помощи
которых, по мере практики, можно продвинуться далеко, очень далеко. Так далеко,
что однажды пропадет желание возвращаться, когда Вы вспомните дорогу иного
Возвращения, настоящую Игру и, если Вам повезет, однажды не вернетесь сюда. А
если повезет еще больше, не вернетесь никуда, потому что Вас не станет в этом
Мироздании, Вы выйдете за его пределы, туда, где в сновидении дует ветер
нагуаля, дует всегда, не переставая и не уставая, и уносит навсегда. Куда?
Этого не знает никто, даже Он, потому что это далеко за Ним, а ветер был
всегда, и до того, как Он появился здесь, когда Он не сотворил еще ни земли, ни
полей, ни начальных пылинок Вселенной.
«Поиск свободы – это единственная
пробуждающая сила, которую я знаю. Это свобода улететь внезапно в
бесконечность, которая где-то там. Это свобода умереть, исчезнуть навсегда. Это
свобода быть подобным пламени свечи, которая останется неугасимой в мире,
озаряемом светом миллиардов великолепных звезд, остается неугасимой потому, что
никогда не считает себя чем-то большим, чем есть на самом деле, - всего лишь
свечой...»
|
