«Войскам Юго-Восточно-го фронта с.г. 213.
Описание:
ромб 15x11 сантиметров из красного сукна. В верхнем углу пятиконечная
звезда, в центре - венок, в середине которого - «ЛЮН ГТН», с надписью
РСФСР. Диаметр звезды - 15 мм. Венка - 6 см. Размер «ЛЮН ГТН» - 27 мм.
Букв - 6 мм.
Знак для командования и административного состава
вышит золотом и серебром и для красноармейцев - трафаретный. Звезда,
«ЛЮНГТН» и лента венка вышиты золотом (для красноармейцев желтой
краской), самый ненок: и надпись - серебром (для красноармейцев белой
краской)».
Автором этого документа, по всей видимости, является
командующий Юго-Восточным фронтом, бывший полковник царской армий В.И.
Шорин, репрессированный в конце 1930-х годов и реабилитированный
посмертно.
Более того, имеются достаточно
серьезные свидетельства о том, что знак свастики в 20-е годы
использовался и в качестве эмблемы одного из партийных издательств
Карелии. В конце 30-х - начале 40-х годов прошлого века крестьянская
одежда с вышитыми на ней знаками свастики повсеместно изымалась и
уничтожалась «эн-кавэдэшниками». «На севере, - пишет В.Н. Дёмин, -
специальные отряды ходили по русским деревням и силой заставляли женщин
снимать юбки, поневы, передники, рубахи, которые туг же бросались в
огонь». В некоторых местах дело доходило до того, что сами крестьяне,
опасаясь репрессий, начинали уничтожать полотенца, предметы одежды с
вышитыми на них знаками свастики. «Даже те бабушки, которые век от века
вышивали этот знак на рукавицах, - справедливо отмечает Р. Багдасаров, -
после Отечественной войны стали называть его «немецким знаком».
Исследователь из Усть-Печеньги Тотемского района Вологодской области
Александр Кузнецов описывает любопытный случай, имевший место накануне
Великой Отечественной войны на родине его предков в деревне Ихалица.
Приехавший в деревню сотрудник НКВД заночевал у председателя колхоза
Заплеталы и во время ужина заметил висевшее на божнице полотенце-убрус, в
середине которого освещалась лампадой большая сложная свастика, а по
краям шли узоры из небольших ромбических свастик. От возмущения глаза у
гостя стада выпуклыми, как у речного рака. Лежавшей на печи старой
матери Заплеталы на силу удалось успокоить разбушевавшегося
«энкавэдэшника» и втолковать ему, что помещенный в центре убруса знак -
вовсе не свастика («эдакого слова-то у нас не знают»), а «Косматый
Ярко», узор же на боковых полосах - это «гуськи».
Инцидент в Ихалице, в отличие от
других мест, не получил развития, поскольку на следующий день сотрудник
НКВД обошел всю деревню и убедился, что «ярки» и «гуськи» имеются
практически в каждом крестьянском доме. Сам А. Кузнецов полагает, что
название «ярко» донесло до нас одно из прозвищ славянского солнечного
божества Ярилы, а в слове «косматый» отразились глубокие знания наших
далеких предков «о Солнце, о том, что на поверхности светила бушуют
огненные языки - протуберанцы. «Ярко» - так еще недавно в деревнях могли
сказать о мужике, который в одиночку во время драки клал наземь троих
противников. А силушку в деревне всегда уважали». Еще одно свидетельство
о борьбе со свастикой было обнаружено в Центральном Хранилище Советской
Документации и опубликовано в первом номере журнала «Источник» за 1996
год. 9 августа 1937 года в Комиссию партийного контроля при UK ВКП(б)
обратился управляющий Московской областной конторы Метисбыта некий
товарищ Глазко с образцом маслобойки, изготовленной на заводе № 29,
лопасти которой имеют «вид фашистской свастики». Проверка установила,
что автором конструкции маслобойки является старший инженер треста
ширпотреба ГУАПа Тучашвили. В течение 1936 и 1937 годов завод изготовил
55763 маслобойки. Начальник цеха ширпотреба Краузе заявил, что лопасти
маслобойки похожи на фашистскую свастику, однако зам. начальника треста
Борозденко ответил: «Лишь бы рабочему классу было хорошо, не обращай
внимания».
Позицию заместителя поддержат начальник треста
Татарский и директор завода № 29 Александров. «Выпуск маслобоек, - писал
доносчик в Комиссию партийного контроля, - лопасти которых имеют вид
фашистской свастики, считаю вражеским дедом. Прошу передать все это дело
в НКВД. Проект постановления прилагается. Руководитель группы Тыжпрома
КПК Васильев. 15 октября 1937 г.». Усилия доносчика не пропали даром.
Ровно через два месяца на заседании Бюро комиссии партийного контроля
при ЦК ВКП(б) было принято решение:
«1. Принять к сведению
заявление наркома оборонной промышленности Л. М. Кагановича, что в
месячный срок лопасти маслобоек, имеющие вид фашистской свастики, будут
изъяты и заменены новыми.
2. Дело о конструировании,
изготовлении и непринятии мер к прекращению производства маслобоек,
лопасти которых имеют вид фашистской свастики, передать в НКВД.
Результаты голосования: «за» -Шкирятов, «за» - Ярославский. 15 декабря
1937 г.»15.
Нетрудно догадаться о дальнейшей судьбе Тучашвили,
Борозденко и Татарского, не правда ли? Благодаря подобным гнусным
доносам в 30-е годы пострадали сотни тысяч лучших людей России. Фамилии
«вершителей судеб» (а точнее говоря - их псевдонимы) нам хорошо
известны: ни один из них так и не понес заслуженного наказания за свои
кровавые преступления. «Долгое время из спецхрана никому не выдавалась
невинная по названию книжка Б. А. Куфтина «Материальная культура русской
Мещеры» (М., 1926), -пишет В. Н. Демин. - Только потому, что посвящена
она, в частности, анализу распространения свастикового орнамента среди
русского населения». Свастика с выступающими концами креста на фоне
восьмиконечной звезды Богородицы является официальной эмблемой
организации «Русское Национальное Единство» (РНЕ). Совмещение этих двух
символов в эмблеме РНЕ вовсе не случайно. Изображение восьми конечной
(русской) звезды символизировало присутствие главного божества и часто
встречалось на воинских стягах, одежде, оружии, различных предметах быта
и культа. В христианской традиции восьми конечная звезда получила
дополнительное смысловое значение: ее называют «звездой Богородицы» иди
«Вифлеемской», так как загорелась она на небе во время рождества Иисуса
Христа и, двигаясь по небосклону, указывала волхвам путь к его колыбели.
Изображение ее имеется во всех явленных в России иконах Богородицы.
Свастика в эмблеме РНЕ помешается внутри звезды, т. е. как бы
накладывается на ее силуэт (отсюда - удлиненные прямые концы самого
креста - «лучи» или «мечи», как их иногда называют). Мнение о том, что
подобные «лучевые» свастики (как в эмблеме РНЕ) никогда не встречались в
русской культуре, ошибочно. Например, на домотканом тотеме ком
полотенце из коллекции М. Сурова их вышито аж восемь штук! Кроме того
убедиться в этом же можно, открыв 524-ю страницу известной книги Б. А.
Рыбакова «Язычество Древней Руси» издания 1987 года, где на рис. 87
изображено вятическое височное кольцо XII века с заклинательпыми знаками
плодородия, по бокам от которых располагаются те самые «лучевые»
свастики. Примечательно, что сам академик рассматривает этот вид
свастики «не как знак солнца, а только как знак огня» и также соотносит
се с огневым способом обработки земли под пашню, замечая при этом, что
«свастика встречена не только в Зюзине, но и в других подмосковных
курганах».
Во время проведения выставки
«Русский национальный костюм» в залах Государственного Русского музея в
Санкт-Петербурге один из посетителей (некий М. Бляхман) попытался
уничтожить путем сожжения женское подвенечное платье, обильно украшенное
свастиками. В отделении милиции мерзавец нагло заявил, что таким
образом он борется с «фашизмом».
Известны и другие местные
названия свастики: «ковылъ» (Тульская губ.), «конь», «коневая голяшка»
(Рязанская губ.), «заяц» (Печора), «рыжик» (Нижегородская губ.), «вьюн»
(Тверская губ.), «кривонога» (Воронежская губ.) и т. д.. На территории
вологодских земель название свастики было еще более разнообразным.
«Крючья», «крюковеи», «крюк» (Сямженский, Верховажский районы),
«огниво», «огнивец», «конегонъ» (конь-огонь?) (Тарногский, Нкжсенский
районы), «сверь», «сверчок» (Великоустюгскмй район), «вожок», «вожак»,
«жгун», (Кичм.-Городецкий, Никольский районы), «ярко», «косматый ярко»,
«космач» (Т(отемский район), «гуськи», «чертогон» (Бабушкинский район),
«косарь», «косовик» (Сокольский район), «перекрест», «враток»
(Вологодский, Грязоиецкий районы), вращенец», «вращенка», «врашун»
(Шекснинский, Череповеший районы), «углый» (Басаевский район), «мельник»
(Чагодошенский район), «крутяк» (Белозерский, Кирилловский районы),
«пылань» (Вытегорский район). Наиболее архаичным из них, несомненно,
является «огнивец». В этом названии отражено первоначальное значение
магического символа свастики: «живой огонь» - «огнь» -«огниво» -
«огнивец».
Мотив воспетого Ницше «вечного возвращения»,
круговорота жизни удивительным образом нашел свое воплощение в глухой
вологодской «глубинке». Во многих деревнях Тариогского и Нюксенского
районов смысловое и символическое значение свастики определяется
коротко, просто и гениально: «все и всяк вернется». В одной этой фразе
заключена гораздо большая мудрость, нежели в десятке мудреных
философских учений, вместе взятых. Вопреки распространенному в научных
кругах мнению, направление вращения креста с загнутыми концами в русской
традиции не имело решающего значения: как на языческих, так и на
христианских орнаментах мирно соседствуют левосторонняя (коловрат) и
правосторонняя (посолонь) свастики.
На Руси разная
направленность свастики чаше всего ассоциировалась с восходящим и
заходящим Солнцем, с пробуждающейся и засыпающей Природой, но ни о какой
«оппозиции» (добро-зло, светлое-темное, высшее-низшее и т. д.) речи
здесь идти не могло, т. к. смысловое и символическое значение русской
свастики никогда не отрывалось от своих корней и было максимально
приближено к древнеарийскому.
Как видим, свастика на Руси
являлась одним из самых распространенных и глубоко почитаемых символов.
Ни к немецкому, ни к итальянскому, ни к какому-либо другому «фашизму»
знак этот не имеет ни малейшего отношения. И тем не менее на протяжении
вот уже восьми с лишним десятилетий именно он подвергается самым
яростным и злобным нападкам со стороны сначала коммунистических, а
теперь и демократических идеологов, именно его пытаются отождествить со
всем злом, которое довелось испытать человечеству в XX столетии. Кроме
того, что нападки эти абсолютно необоснованны, с исторической точки
зрения они еще и нелепы: подвергать опале какой бы то ни было символ,
пусть он даже будет олицетворением самого зла, - это не просто
варварство и крайняя степень невежественности, это еще и вопиющая
дикость, аналога которой не было в мировой истории. Можно только
пожалеть мэра Юрия Лужкова, подписавшего Закон г. Москвы № 19 (от
26.05.99 г.) «Об административной ответственности за изготовление и
демонстрацию нацистской символики на территории г. Москвы». Согласно
духу и букве этого закона, например, весь коллектив фольклорного
ансамбля «Сударушка» из Tapногского района Вологодской области,
гастролировавшего в столице, следовало бы привлечь к ответственности «за
ношение нацистской символики на территории г. Москвы» (ст. 2) и
оштрафовать на сумму от 20 до 100 минимальных окладов труда.
Такого рода запрещения, на мой
взгляд, абсолютно бессмысленны. Тогда почему до сих пор никому не пришло
в голову наложить запрет, например, на ту же дьявольскую символику?
Пройдитесь по городским коммерческим киоскам - и вы увидите десятки
сатанинских символов и знаков Бафомета на всевозможных браслетах,
брелках и цепочках.
Разве кто-нибудь счел необходимым запретить
пятиконечную звезду (масонскую пентаграмму) - этот каббалистический и
поистине кровавый символ, под знаком которого Россия испытала столько
мук и страданий, сколько не довелось испытать ни одной другой стране в
мире.
Я ни в коем случае не призываю водрузить свастику на трехцветный российский флаг.
Но необходимость и реабилитации этого древнейшего традиционного
русского символа, на мой взгляд, давно назрела. Первым серьезным
отечественным исследованием, посвященным символизму свастики, явилась
книга Р. Багдасарова «Свастика: священный символ», выпущенная московским издательством «Белые альвы» в 2001 году и с тех пор дважды переизданная.
Несмотря
на все свои недостатки, книга эта явилась ценным вкладом в дело
изучения и постижения глубочайшего смысла символа свастики. К основным
недостаткам исследования Р. Багдасарова я отношу чрезмерное увлечение
богословскими интерпретациями, излишнее количество второстепенных
фактов, лирических отступлений и теологических мудрствований.
В
целом книга эта написана с нейтральных позиций, и автор ее по мере сил
оставался беспристрастным в своих оценках, соблюдая формальный
объективизм, хотя симпатии его к древнейшему арийскому символу
очевидны.
Я же со своей стороны не скрываю, что отношусь к этому
символу с глубочайшим почтением и любовью. Свастику надо
прочувствовать, пропустить через свое сердце, принять ее со всеми
«темными сторонами» и потрохами, полюбить ее без оглядки так, чтобы
никто на свете не смог помешать тебе проникнуться ее глубочайшей сутью,
познать ее сокровенное мистическое значение: только в этом случае
исследование может приобрести настоящую ценность для будущих поколений.
Еще двадцать лет назад издать такую книгу было нельзя. Не исключено, что
невозможно будет издать ее и в дальнейшем. Поэтому максимально
выложиться и вложить в исследование всю свою душу было делом моей чести.
В настоящей книге приведено около 3500 иллюстраций. Всего же их в моем
собрании более 11,5 тысяч. Когда-нибудь — я в этом абсолютно уверен —
будет издана многотомная и прекрасно иллюстрированная «Энциклопедия
свастики», которая ознаменует собой действительную, а не мнимую,
реабилитацию этого великого арийского сакрального символа.
|
