Вот что
сказано по этому поводу у Платона в
"Пире":
"Когда-то наша природа была не такой, как теперь, а совсем другой.
Прежде всего, люди были трех полов, а не двух, как ныне, - мужского
и женского, ибо существовал еще третий пол, который соединял в себе
признаки этих обоих; сам он исчез, и от него сохранилось только
имя, ставшее бранным, - андрогины, и из него видно, что они
сочетали в себе вид и наименование обоих полов - мужского и
женского. Кроме того, тело у всех было округлое, спина не
отличалась от груди, рук было четыре, ног столько же, сколько рук,
и у каждого на круглой шее два лица, совершенно одинаковых; голова
же у двух этих лиц, глядевшие в противоположные стороны, была
общая, ушей имелось две пары, срамных частей две, а прочее можно
представить себе по всему, что уже
сказано.
Передвигался такой человек либо прямо, во весь
рост, - так же как мы теперь, но любой из двух сторон вперед, либо,
если торопился, шел колесом, занося ноги вверх и перекатываясь на
восьми конечностях, что позволяло ему быстро бежать вперед. А было
этих полов три, и таковы они были потому, что мужской искони
происходит от Солнца, женский - от Земли, а совмещавший оба этих -
от Луны, поскольку и Луна совмещает оба начала. Что же касается
шаровидности этих существ и их кругового передвижения, то и тут
сказывалось сходство с их прародителями. Страшные своей силой и
мощью, они питали великие замыслы и посягали даже на власть богов,
и то, что Гомер говорит об Эфиальте и Оте, относится к ним: это они
пытались совершить восхождение на небо, чтобы напасть на
богов.
И вот Зевс и прочие боги стали совещаться, как поступить с ними, и
не знали, как быть: убить их, поразив род людской громом, как
когда-то гигантов, - тогда боги лишатся почестей и приношений от
людей; но и мириться с таким бесчинством тоже нельзя было. Наконец
Зевс, насилу кое-что придумав, говорит:
- Кажется, я нашел способ сохранить людей, и положить конец их
буйству, уменьшив их силу. Я разрежу каждого из них пополам, и
тогда они, во-первых, станут слабее, а во-вторых, полезней для нас,
потому что число их увеличится. И ходить они будут прямо, на двух
ногах. А если они и после этого не угомонятся и начнут буйствовать,
я, сказал он, рассеку их пополам снова, и они запрыгают у меня на
одной ножке.
Сказав это, он стал разрезать людей пополам, как разрезают перед
засолкой ягоды рябины или как режут яйцо волоском. И каждому, кого
он разрезал, Аполлон, по приказу Зевса, должен был повернуть в
сторону разреза лицо и половину шеи, чтобы, глядя на свое увечье,
человек становился скромней, а все остальное велено было залечить.
И Аполлон поворачивал лица и, стянув отовсюду кожу, как стягивают
мешок, к одному месту, именуемому теперь животом, завязывал
получавшееся посреди живота отверстие - оно и носит ныне название
пупка. Разгладив складки и придав груди четкие очертания, - для
этого ему служило орудие вроде того, каким сапожники сглаживают на
колодке складки кожи, - возле пупка и на животе Аполлон оставлял
немного морщин, на память о прежнем
состоянии.
И вот
когда тела были таким образом рассечены пополам, каждая половина с
вожделением устремлялась к другой своей половине, они обнимались,
сплетались и, страстно желая срастись, умирали от голода и вообще
от бездействия, потому что ничего не хотели делать порознь. И если
одна половина умирала, то оставшаяся в живых выискивала себе любую
другую половину и сплеталась с ней, независимо от того, попадалась
ли ей половина прежней женщины, то есть то, что мы теперь называем
женщиной, или прежнего мужчины. Так они и погибали. Тут Зевс,
пожалев их, придумывает другое устройство: он переставляет вперед
срамные их части, которые до того были у них обращены в ту же
стороны, что прежде лицо, так что семя они изливали не друг в
друга, а в землю, как цикады. Переместил же он их срамные части,
установив тем самым оплодотворение женщин мужчинами, для того чтобы
при совокуплении мужчины с женщиной рождались дети и продолжался
род, а когда мужчина сойдется с мужчиной - достигалось все же
удовлетворение от соития, после чего они могли бы передохнуть,
взяться за дела и позаботиться о других своих нуждах. Вот с каких
давних пор свойственно людям любовное влечение друг к другу,
которое, соединяя прежние половины, пытается сделать из двух одно и
тем самым исцелить человеческую
природу.
Итак, каждый из нас половинка человека, рассеченного на две
камбалоподобные части, и поэтому каждый ищет всегда соответствующую
ему половину".
|